— У тебя есть папаша, с него и тряси, — сказала мама, когда я опросила, чтобы она записала меня в музыкальную школу.

Две одноклассницы, с которыми я дружила, стали посещать музыкалку. Я тоже захотела. Занятия были недорогими, ещё надо было купить скрипку, пианино у нас дома было, осталось от дедушки. Мама послала меня к отцу, а отец был махровым алкашом. Единственное, что он мог бы сделать со скрипкой, это пропить её.

— У тебя есть папаша, с него и тряси, — сказала мама, когда я попросила самокат или велосипед.

Велосипеды или самокаты были почти у всех ребят во дворе. И как же было обидно, когда все катались, играли в догонялки на колёсах, а я сидела на скамейке запасных — ждала, когда кто-нибудь устанет и даст покататься. Апогеем обиды был момент, когда мама подарила велосипед своей крестнице. У крестницы не было отца, ей не к кому было обращаться, поэтому мама разорилась, а я была отправлена к папаше.

— У тебя есть папаша, с него и тряси, — сказала мама, когда у меня украли деньги на контурные карты.

Тридцать рублей, вроде, была цена вопроса. Я забыла достать деньги из кармана куртки, сдала куртку в гардероб. Когда вспомнила, денег уже не было. Мама отправила к папаше. Половину учебного года география была самым ненавистным предметом, потом мне перепали чужие б/у контурные карты и я перестала получать двойки.

— У тебя есть папаша, с него и тряси, — сказала мама незадолго до выпускного.

Платье у меня было, мать маминой крестницы отдала. Крестнице не подошло, на меня, они решили, в самый раз. Платье было отвратительным, мешок из-под картошки с прорезями смотрелся бы на порядок лучше. Мне было сказано, что или я иду на выпускной в этом платье, или пусть папаша покупает другое платье. На выпускном меня не было.

Это только несколько примеров. Всё детство мать отправляла меня трясти папашу по любому поводу. Трясти папашу, которого я давно забыла и в глаза не видела. А он даже алименты не платил, так как не работал, зато мама ходила к приставам как на работу. Папаша меня не навещал, делами не интересовался. Для меня он стал символом того, что никто никогда мне не поможет, ведь мама, отправляя меня к папаше, прекрасно знала, что ничего не будет.

Папаша был лишён родительских прав, когда мне было шестнадцать лет. Я его так и не видела. Знаю, что он умер вместе с долгом по алиментам.

Мама жива, она на пенсии. Я очень давно живу отдельно, с мамой редко общаюсь. Чаще она мне звонит, намекает, что нуждается в помощи. У меня нет дедушки, иначе мама бы слышала то, что слышала я всё детство: “У тебя есть папаша, с него и тряси”.

Я вру маме, что у меня маленькая зарплата, что я вся в долгах, что я последний хрен без соли доедаю. Я не хочу ей помогать. При мысли, что я даю маме деньги, всё внутри восстаёт против этого. Возможно я плохая дочь, но такой меня воспитала мама. Она меня научила не только тому, что мне никто не поможет, но и тому, что мне не стоит кому-либо помогать. Записано со слов Валерии.